Глава
7 Год 1998-й
Елена:
Поездка
в Новосибирск к родным сделала Алексея сопричастным родству. За период 94-97
годов он абстрагировался от родственных связей настолько, что, похоже, сам
замерз в этом космосе. Приехал он, и нас захлестнула новая волна теплых
отношений. Мы соскучились друг по другу прежним, но опыт, полученный за годы
сектантства, вычеркнуть было нельзя. Да и не освободился Алексей от этого
сектантства, и до освобождения было еще далеко.
В
марте мы осознали, что у нас будет еще ребенок. Я стала готовиться: собрала
вещички пацанов, пересмотрела, распорола и нашила кучу ползунков и рубашечек
сама. К 98 году я устала вести споры с Алексеем и просто жила. В питании все
становилось либеральнее, единственное, что стало доставать – это нищета. В тот
год нехватка денег стала ощущаться очень остро. И весна была не исключением.
Мы
первый раз посадили огород совместно, дружно, всей семьей. Наташа помогала по
дому. Мальчишки росли добрыми и послушными. Они нас смешили постоянно.
Появилась новая семейная традиция – валяться по вечерам на диване, всей оравой.
Это создавало какой-то дополнительный уют и укрепляло привязанность друг к
другу. Алексею необходимо отдать должное – он всегда был хорошим отцом. Он
читал вечерами мальчишкам книжки, сидел с ними в комнате перед сном, гладил их
по головам. В тот период я уговорила себя не рвать отношения с Алексеем: вот,
думала я, в каких-то семьях мужики гуляют, в каких-то – пьют, а у меня – мужик
сектант. Ну да и Бог с ним. Отец он хороший, не пьет, никогда слова от него
грубого не слышали ни дети, ни я. Тем более – Алексей всегда был работягой. Это
качество в нем я всегда ценила и уважала. Но мне в тот период не хватало
общения. Я стала уставать от чувства чужеродности. Среди последователей мне
было откровенно скучно, а среди местных людей я была виссарионовкой. Потому и
отношение было настороженным. К этому времени я стала пробовать налаживать
связи с людьми. У меня было огромное уважение к местным людям, поскольку как
только мы приехали, именно старушки пришли к нам и предлагали то варенье
ребятишкам, то овощи. Детей виссарионовцев местные люди жалели и старались
подкармливать. Мне очень нравилось отношение к нашим детям в школе. Как-то по
домашнему, совсем по-матерински. В первый Новый год к нашему дому подъехали
сани с колокольчиками и в дом пришли Дед Мороз и Снегурочка с подарками (это были директор
школы и преподаватель начальных классов) – ребятишек так обрадовал их визит!
Надо
сказать, что приток верующих к весне 98-го года уже иссяк. Миллионов с
чемоданами не случилось. Миновали 96-97 годы, на которые были назначены
основные катаклизмы. И катаклизмов не случилось, и даже пророчества Торопа
относительно преображения планеты к ноябрю 96 года последователями дружно
забылись. А Тороп пророчествовал о том, что в ноябре произойдут события,
которые преобразят лик планеты. Еще он обещал, что в 96-м году на выборах
победит молодой, никому не известный политик, со страшными способностями
узурпировать власть. Насколько я помню, этим молодым политиком оказался Борис Ельцин.
А ближе к ноябрю Алексей с видом пророка, загробным голосом сказал мне: «Лена,
скоро ноябрь…». Я в том же тоне продолжила: «…а потом дека-а-абрь, янва-а-а-рь,
и, о – ужас! – февра-а-аль!»
А
между тем продолжалась беременность. Я уже говорила, что решенье рожать было
неожиданным и для нас. Для родителей это известие могло стать ударом. Особенно
для моей мамы. Мы и о третьем-то ребенке сообщили, когда я уже на седьмом
месяце беременности была. И это было шоком для нее. А тут – четвертый! Для моей
мамы этот шаг был полным безумием. Мы просто не знали, как сообщать ей об этом.
И вот, конец апреля, моя мама звонит и сообщает, что буквально завтра выезжает.
Все – хана. Я на пятом месяце, еще не видно, но ... Как сообщать? Кому придется
вызывать «скорую»?
Вечером
накануне приезда мамы у меня была чуть не истерика. Глупо, конечно, но я
боялась мамы. В тридцать три года я на четвертой беременности переживала: «Ой,
чё мне от мамы будет!» Мне было одновременно и страшно и смешно. Алешка сбегал
к нашей доброй знакомой, психиатру по профессии, она пришла и как могла,
пыталась меня успокоить.
Утром
приехала мама. Я сделала глубокий вдох, и втянула живот... Вот так и ходила
весь день. Мама общалась с ребятишками, говорила о родственниках, короче –
ничего не замечала. Более того, она привезла в подарок какие-то брюки, которые
мне были велики в талии на пару кулаков. Так вот оно что: она просто считала
меня толстой. Ну да и ладно, я стала успокаиваться и наглеть. Появился даже
какой-то шкодный азарт: интересно, что дальше будет?
Но
выдыхать я пока не рисковала. Живот все время был втянутым. Скоро мне
показалось, что я становлюсь эдаким Сильвестром Сталонне, поскольку распирало
меня во все стороны от втянутого живота. Еще немного – и я начну все крушить
как он.
Мама,
похоже, и не собиралась замечать, но как-то вечером она спросила:
-
Лена, а ты не беременна? А то лицо какое-то худое, а грудь большая?
-
Да ну тебя, каркуша! – меня уже понесло озорное чувство игры, – какая
беременность, цикл то в норме!
-
Лена, бывает, что и через месячные беременеют.
-
Мам, да ну тебя. Я аж переживать начала. Напророчишь тоже. Уедешь, я к доктору
схожу.
-
Сходи обязательно.
Мама
пробыла неделю. Уехала. Я выдохнула. Я естественно, «сходила к доктору» и пишу
маме в письме, что она «как в воду глядела, так и есть – 18 недель, аборты
делать поздно». Я скромно убавила четыре недели. Короче – вот такой
контрабандой мы протаскивали наших детей на белый свет. Позже пришла ко мне
подруга – психиатр и с восторгом заявила , что наш случай – хрестоматийный. Это
надо занести в историю. (Чем я и занимаюсь в данный момент). А еще Элка, так
звали нашего психиатра, сообщила мне,
что поняла мой жанр: это трагикомедия. Сначала – реветь, потом гомерически
хохотать. Пожалуй, она была права.
Лето
98 года было похожим на слоеный пирог: фанатизма стало меньше, денег не было
вообще, при этом запреты на питание еще оставались очень строгими. А мне в тот
период очень хотелось мяса. Невыносимо. И я чувствовала буквально голод, и
понимала, что это очень унизительное чувство. И стала пробовать пробить для
себя право есть все, что захочу. Алексей упирался. Его логика была основана на
том, что вообще-то я могу есть, что пожелаю, но пока я ношу его ребенка – мясо
мне есть нельзя. А меня злило это отношение ко мне как к чреву для его детей.
Мы снова ссорились.
Наступил
ноябрь. Родился Илья. Как мы его любили! Малыш снова нас сплотил. Дочь моя
относилась к нему как к своей собственности. Я была удивлена такой материнской
заботе и любви. Когда Илюха подрос, то он назвал мамами нас обеих.
Где-то в январе девчонки из класса дочери
попросили меня начать с ними занятия по хореографии. Надо сказать, что
танцами я занималась с 7 лет. Практически выросла во дворце культуры, переходя
из детского образцового коллектива в ансамбль народного танца под руководством.
Опыт у меня был очень большой: я танцевала к тому времени уже около 18 лет.
Образования я не получала, но это в наше время и не было нужно. Уже в Качульке
я стала заниматься аэробикой у московского тренера и быстро восстановила форму.
Желание танцевать у меня было всегда.
Я
пришла в сельский клуб и попросила помещение для занятий танцами. Избытка
кружков там не было, и нас с удовольствием пустили. Набрала группу девчонок и
стала преподавать хореографию. Ни о какой оплате речи конечно не шло. Но это
было дело, которое я любила. Сыну было 3 месяца, мы с дочерью везли его в
коляске в клуб и по очереди занимались с ним, если он вдруг плакал. Как-то все
равно получалось работать. Потом мы стали на пару часов оставлять его с мальчишками
и спокойно занимались.
Алексей:
В
1998 году начался новый этап моей жизни в общине. Я по-прежнему оставался
убежденным последователем учения Виссариона, но теперь я стал гораздо менее
категоричен в своих суждениях и оценках. В моей общественной жизни наступило
некое затишье. Минул 1997 год, когда на Земле должны были начаться массовые
катаклизмы. Об этом в общине не вспоминали. К тому же примерно в это же время
Виссарион объявил о том, что приехавшим не грозит трансформация плоти и жизнь
вечная уже в этом теле. Многие люди серьезно расстроились из-за этого.
Виссарионом было сказано, что мы стоим перед началом длительного процесса
создания общества нового типа, который продлится десятки лет. Мы должны его
начать, наши дети его продолжат, и только может быть, дети наших детей будут
жить в новом обществе. В нас слишком сильны неправильные установки, навязанные
обществом. Мы должны воспитать своих детей более правильно, что бы они пошли
дальше.
Как
повлияло отсутствие катаклизмов на мое восприятие Виссариона? Да никак не
повлияло. К этому времени я уже устал от страшилок и пугалок и поэтому
воспринял эту идею с облегчением. «Можно будет спокойно и не торопясь, заняться
чем-то конструктивным». У меня внутри не было никаких претензий к религиозному
лидеру за то, что он, в общем-то, обманул людей. Это сейчас выстраивается такая
нехитрая цепочка рассуждений: раз Виссарион тогда заблуждался, тогда он многого
не знает, раз он многого не знает, кто сказал, что он знает достаточно, чтобы
выполнить взятую на себя миссию? С другой стороны, кто сказал, что он
заблуждался? Быть может, это всего-навсего трюк, нехитрый прием, при помощи
которого, он собрал вокруг себя людей? Но если он сознательно делал это с
помощью обмана, кто сказал (естественно, кроме него самого), что он имеет
какие-то благие цели в отношении людей, а не просто банальную жажду власти?
Повторяю, я, как и остальные последователи, не терзался такими сомнениями. На
вопросы, касающиеся несбывшихся пророчеств, Вадим Редькин отвечал: «Раз Учитель
это говорил, значит он видел благоприятным донести до нас именно такую
информацию». И все…
Именно
в этом году я начал самостоятельно работать в своей мастерской на более или
менее серьезном уровне. Это приносило моральное удовлетворение и некоторую
материальную стабильность. Я в это время стремился как-то организовать жизнь
нашей семьи, не выходя за рамки идеологии. Проблема заработка денег на жизнь
стояла очень остро. Лена нигде не работала. В деревне вообще тяжело с работой.
Большинство местных жителей выживают тем, что выращивают на продажу мясо. Для
последователей этот путь был неприемлем по философским соображениям. Часть
людей живет заготовкой леса и охотой, естественно, этот путь для меня так же
был неприемлем. В официальные учреждения в то время последователи почти не
устраивались. Оставалось ремесло. Но и ремеслом было трудно обеспечить
существование семьи. Район, в котором мы жили, был экономически отсталым, денег
у населения было очень мало, покупательная способность людей крайне низка…
В
этом году мы ожидали появления на свет еще одного ребенка. Лене отчаянно не
хватало полноценного питания. К тому же она настойчиво стала требовать, что бы
я покупал ей и детям мясо. Я на отрез отказывался. Несмотря на некоторые
поблажки в питании, мясо оставалось под жестким запретом. Если учитель,
которому ты абсолютно доверяешь, говорит, что мясо это яд, то разве можно
разрешать есть его (мясо) близким?
Вторая
половина этого года здорово встряхнула экономику страны. Я имею в виду
августовский дефолт. Забавно, что о финансовом кризисе, об отставке
правительства Кириченко и других социально-экономических катаклизмах в нашей
стране я узнал только 30-го августа, когда закончил свое очередное посещение
Горы. Настолько жизнь общины оторвана от жизни страны.
На
Горе не работает телевидение. Только в доме Виссариона есть спутниковая
антенна. По-видимому, учителю важно быть в курсе последних новостей. Остальным
- нет. В общине даже время течет по-другому. Здесь не принято переходить вместе
со всей страной на летнее время. Поэтому каждую весну начинается свистопляска
со временем. Время делится на «наше» и «мирское». С самого начала этого
нововведения, это стало приводить к невероятной путанице там, где последователи
соприкасались с «миром», то есть везде, кроме Горы. Звучит, наверное, забавно,
но последователи почему-то решили, что вся страна будет подстраиваться под
указания Виссариона. Опоздания на автобусы среди них были регулярными. Мне
пришлось жить «в двух временах». Поскольку я был последователем, я жил по
«нашему» времени, а так как я все больше имел дел с заказчиками и прочими
«мирянами», то с ними общался, используя «мирское» время. Эта путаница со
временем, как я понимаю, нужна была для того, чтобы максимально отделить жизнь
общины от жизни государства.
* * * * *
Тут
я позволю себе сделать небольшое лирическое отступление. В свое время мне
приходилось много путешествовать, в том числе бывать в глухих уголках Средней
Азии. Меня всегда поражал тот факт, что иногда местные люди из соседних
кишлаков не понимают друг друга. Они говорят на разных языках, не смотря на то,
что географически живут бок о бок. Я задумался, а почему же в России везде
говорят на одном и том же языке и прекрасно понимают друг друга? Ответ лежал на
поверхности. В качестве средства, производящего настройку языка в разных
уголках страны выступает телевидение и другие средства массовой информации.
Вот, например, включает житель Владивостока, Чукотки, Тамбова или Сочи
телевизор. А там Екатерина Андреева на хорошем русском языке рассказывает ему
последние новости в стране или за рубежом. И так каждый день. В результате
вырабатывается один и тот же язык. Это очень мощный консолидирующий фактор,
объединяющий людей, живущих в удаленных друг от друга уголках, в единую страну.
Виссариону
важно было вырвать человека из этого информационного потока. Поэтому под
фактическим запретом было телевидение, так как оно несет, по мнению адептов,
слишком много негативной информации, разрушающей позитивные установки, которые
дает Виссарион. В общине, как и в любой тоталитарной секте, как и в любой
общественной группе используется свой собственный «загрузочный» язык -слэнг.
Язык общинников определяется Виссарионом и включает в себя множество
устаревших, даже корявых оборотов. Эдакий допушкинский новояз. Своей цели –
психологическая изоляция последователя от окружающего его мира, эта мера служит
эффективно.
* * * * *
Возвращаюсь
с Горы. Захожу переночевать к своему знакомому в Гуляевке. А там телевизор уже
работает. Тут он мне давай сообщать обо всех новостях. И об отставке
правительства, и о дефолте, и о фантастическом скачке курса доллара. А мне
интересно стало. Люди по всей стране инфаркты зарабатывают. Вокруг рушится все,
решаются чьи-то судьбы, кто-то разоряется, кто-то наживается, все бурлит, все
клокочет, а здесь – ни-че-го! - словно я узнаю о новостях из какой-то далекой
страны. Все как будто проходит мимо.
Я
уже упоминал про подобную ситуацию, в которой я оказался в августе 1991-го
года. Я был тогда в горах Памира, и о событиях августовского путча узнал с
опозданием почти на неделю. Я подрабатывал тогда гидом. Опыт альпинистский
кое-какой есть, знание языка – тоже. Мы с моим другом Женькой принимали тогда
группу туристов из Германии. Накануне Женька ушел через перевал на
контрольно-спасательный пункт. Там была радиостанция, нам нужно было связаться
с Душанбе и проконтролировать прибытие машины, которая вскоре должна была
забрать нашу компанию. Возвращался Жека вечером следующего дня. С угрюмым видом
заговорщика он мне сообщил:
-
Две новости есть. Одна хорошая, другая – плохая. С какой начать?
-
Давай с хорошей.
-
Новость хорошая: колбасы принес копченой.
-
А плохая?
-
В стране военный переворот. Пуго и компания захватили власть. Горбачев в Крыму
изолирован, в Москве танки…
Ничего
себе! Для меня - человека, с детства привыкшего к стабильности и благополучию,
которые, казалось, навсегда поселились в нашей державе, такие новости показались
невероятными. Да, уже стучали шахтерские каски об асфальт, уже были Нагорный
Карабах и Сумгаит, но чтобы такое… Состояние растерянности, непонимания. Что
дальше будет?
Немцы
озабоченно шушукаются. Один из них, по имени Томас, наконец, решился спросить:
-
АлЕкзий, а нас выпустят в Германию?
Что
я мог ему ответить? Что сам ничего не понимаю? Что тебе хорошо, ты уедешь к
себе, в свою Европу, а мне тут сидеть, и вместе с остальными россиянами эти щи
хлебать?..
Машина
пришла за нами 25-го. К этому времени в Москве все было уже кончено. ГКЧП
потерпел поражение, Горбачев прилетел в Москву, но все понимали, что не он уже правит
балом. Мы ехали в кузове грузовика, а я все расспрашивал молодого таджика,
который рассказывал мне о последних событиях, которые он почерпнул из
телепередач. И про то, что солдаты отказались стрелять в народ, и про то, что в
России теперь новый флаг, и про то, что коммунистическую партию запретили, а я
только повторял:
-
еще что-нибудь расскажи!..
Психологически
примерно то же самое происходило со мной тогда в конце августа 1998-го, только
уже со знаком минус. Ничего не напоминало августовскую эйфорию семилетней
давности, сейчас возникло ощущение огромного, прямо-таки грандиозного обмана,
обмана, в который вовлечена целая страна – десятки миллионов простых людей. В
деревне пережить кризис было намного проще. Как-никак огород, дрова – есть
всегда, так что выжить можно. А изыски… а что изыски? – В конце концов, мы же специально готовились к
катаклизмам. Вот он катаклизм, по крайней мере, финансовый.
Похоже,
так же подумал и Виссарион.
Осеню
1998 года, Виссарион вернулся из очередной поездки по странам Западной Европы.
Наступил новый этап в жизни общины. Началось движение по созданию так
называемых единых семей (далее – ЕС). Создание ЕС – пожалуй, ключевой момент в
становлении общины.
По
первоначальному определению ЕС – это сообщество природных (обычных) семей,
живущих во имя друг друга. ЕС – это особое образование, которое состоит из
обычных семей и одиноких последователей, объединенных общими финансами, трудом,
духовными задачами. ЕС создаются по типу природных семей, но в большей степени
объединяют людей по формальным признакам. Живя в ЕС, люди учатся решать все
вместе каждодневные задачи. При этом неизбежно проявляется эгоизм, который
должен быть усечен, что приводит к преобразованию внутреннего мира человека.
Спорные моменты решаются через формирование вопросов учителю, который
указывает, как нужно разрешать ту или иную проблему. Преобразование сознания
очень болезненный процесс, выдержать его может только верующий человек. В
принципе последователь не обязан становиться членом ЕС. Правда, некоторое время
спустя, люди, не стремящиеся войти в состав ЕС и посвятить всю свою жизнь ее
формированию, были названы Виссарионом «своеобразными предателями». Жить с
клеймом предателя естественно не хочется. Распоряжения Церковного совета,
которые носят рекомендательный характер для обычного последователя, для члена
ЕС - обязательны для исполнения. Не все могут стать полноправными членами ЕС.
Например, этого не требуется от последователя, у которого в его природной семье
один из супругов не является последователем. С другой стороны, с возникновением
ЕС этот факт стал являться формальным поводом для развода. Можно становиться
«помогающим ЕС». При этом человек часть своего времени посвящает работе во
благо ЕС, участвует в некоторых ее собраниях, при этом ни на что не претендует
взамен.
Членам
ЕС предписано: чтение Последнего Завета - не менее двух часов в день, подъем
для работы на Горе – каждую пятую неделю, собрания ЕС – почти каждый день. В ЕС
каждое утро проводится так называемое миропонимание – собрания, на которых
собравшиеся вместе люди учатся воспринимать мир по-новому, преломляя через
призму учения. Обязательное участие в многочисленных семинарах, которые
проводятся на Горе.
В
ЕС объединены финансы. Провозглашается принцип «проблема одного – проблема
каждого», «непонимание одного – забота каждого», «все дети – это наши дети» и
тому подобное. В некоторых ЕС объединен жилищный фонд. Члены ЕС большую часть
своей жизни проводят вместе. Жить обособленной жизнью внутри ЕС невозможно.
Часто супруги выносят проблемы своей совместной жизни на общее обсуждение. С
другой стороны, кто-либо посторонний, увидевший проблему внутри природной семьи
«брата» или «сестры», может предложить обсудить ее на собрании ЕС. Член ЕС не
имеет права не отвечать на вопросы, касающиеся мотивов каких-либо его
поступков. С некоторых пор Виссарион стал проводить встречи только с ЕС. На
этих встречах иногда звучали образцово-показательные вопросы, на которые
следовали образцово-показательные ответы учителя. Аудиозаписи этих вопросов
затем рассылались по деревням общины в качестве примера решения той или иной
жизненной проблемы.
Особо
хочется остановиться на многочисленных собраниях, поскольку они играют огромную
роль в жизни последователей. На них последователи проводят большую часть своего
свободного от работы времени. Это происходит не из-за того, что последователи
очень любят сидеть на собраниях по какому-нибудь поводу. Это происходит потому,
что собрания это метод веры. А именно это один из путей преобразования
личности.
Как
это происходит? Во-первых, на собрании возникает особая энергетическая
обстановка. Все способствует этому – общий круг (когда все последователи
берутся за руки и творят совместную молитву), интерьер комнаты, способ ведения
собрания. Во-вторых, эмоциональная обстановка, которая создается на собрании.
Изначально предполагалось, что на собрании люди должны учиться слушать и
понимать друг друга, узнавать проблемы друг друга, становиться ближе и
открытей. В реальности зачастую получалось совсем наоборот. Лозунг большей
открытости приводил к тому, что собрания иногда превращались в настоящие
судебные процессы, на которых были обвинители, обвиняемые, адвокаты и присяжные
заседатели. Такими собраниями становилось очень сложно управлять. Эмоции били
через край, атмосфера накалялась. Взрослых людей доводили до слез. К счастью
так было не всегда, люди, как правило, владели своими эмоциями. Атмосфера
собраний была на первый взгляд спокойной. Но только на первый взгляд.
Эмоциональный фон оставался очень напряженным, та же самая агрессия изливалась
на подсознательном уровне. Люди с собрания выходили крайне уставшими. Зачастую
они боялись искренне высказать свою собственную точку зрения, если она не
совпадала с общепринятой. В общине практикуются так называемые «стулья
мудрости». В назначенный день один из последователей садится на этот стул.
Смысл этого действия заключается в том, что каждый из присутствующих на
собрании по очереди задает ему вопросы, выясняет какие-то старые непонимания,
дает подсказки, указывает на ошибки. При этом реакция слушающего подсказки
должна быть исключительно «правильная». Ни в коем случае нельзя оправдываться.
Если идут оправдания – стул мудрости прекращается и считается несостоявшимся.
Мне самому приходилось сидеть на этом стуле не раз. Как-то раз, после того как
я блестяще выдержал все подсказки со стороны ближних, не допустил ни одной
неправильной реакции, я пришел домой и буквально через несколько минут сорвался
на домашних по пустяковому поводу, поскольку сил уже никаких не оставалось.
Таким
образом, многочисленные собрания, в том виде как они есть, являются мощным
методом изменения личности индивидуума, навязывания ему диктата со стороны
группы. Личность при этом меняется не в лучшую сторону. Почему это происходит?
Почему между последователями возникает такая напряженная атмосфера? Происходит
это потому, что задеваются коренные интересы друг друга. Люди в значительной
степени взаимозависимы. Это добивается искусственным образом. (Взять хотя бы
общие финансы). Очень велики психологические трения между людьми. Все законы и
правила, которые устанавливает Виссарион, ведут именно к этому. Человеческое
сознание к этому зачастую оказывается не готово. Люди, как правило, остались
прежними, со всеми своими недостатками и типичными реакциями. Именно
зависимость людей друг от друга обуславливает в общине, по сравнению с обычным
обществом, очень высокий уровень внутренних требований друг к другу. Второй
причиной для этого является то, что последователи мысленно накладывают друг на
друга образ верующего человека, как они себе это представляют. А так как
полностью ему соответствовать невозможно в принципе, и возникают эти внутренние
требования. При этом очень часто последователи требуют соответствия идеалу от
других, оставляя лазейки для собственных слабостей. Внутренние требования как
ржавчина металл разъедают отношения между людьми. С годами отношения между
людьми ухудшаются, накапливается усталость друг от друга.
Я,
в силу того обстоятельства, что моя жена не является последовательницей, не мог
быть членом ЕС. Я был помогающим. Я мог участвовать в жизни ЕС, но не касался
некоторых важных сторон ее жизни. Например, я не объединял с другими
последователями свои финансы, для меня решения собрания ЕС не всегда были
обязательны. Примерно половину своего времени я был занят решениям проблем
своей семьи, половину посвящал общественной жизни. В принципе меня это
устраивало. С одной стороны я уже не был экстремистом от последнего завета, с
другой стороны – посвящал жизни общины столько времени, сколько мог.
Тогда, в октябре 1998 года все только начиналось. Состоялась встреча
представителей деревни Жаровск с Виссарионом, на которой были сформулированы
основные принципы функционирования ЕС. Той осенью Виссарион напоминал мне
адмирала Нельсона на борту своего флагмана, во время Трафальгарского сражения.
Непрерывные встречи с последователями. Корректировки, уточнения, новые
корректировки. Мощный поток информации - аудиозаписи встреч с представителями
разных деревень приходили почти каждый день. Виссарион был явно воодушевлен.
Казалось, что община доросла до главного, того, ради чего создавалась. Часто
проходили так называемые «медузники» - собрания, на которых последователи
публично «отсекали отростки медузы эгоизма». Медуза – это эгоистическая
сущность человека. Медузой ее назвали потому, что эгоизм разбросал свои
«щупальца» по всему внутреннему миру человека. Поэтому то его так трудно
победить. Эффективный способ для этого – терпеливо и последовательно отсекать
щупальца медузы – проявления эгоизма. Эгоизм проявляется в самых разных бытовых
ситуациях. Если человек замечал в себе эти проявления, он должен был прийти на
собрание верующих и публично в этом признаться. Собрание верующих должно
доброжелательно в этом разобраться. Никакого осуждения быть не должно,
поскольку эгоизм у всех находится примерно на одном и том же уровне, и то, что
есть у кого-то, наверняка есть и у всех остальных. Собрания по борьбе с
«медузами», длились помногу часов. По своему накалу их можно сравнить с
психологическим триллером. Действие это захватывало, время пролетало незаметно.
С этих собраний я выходил как выжатый лимон, как шахматист-профессионал после
серьезной партии. Но моральное удовлетворение от этого всего было очень
большое.
Наступил
1999-й год. Членам ЕС было предписано в течение двух недель безвременья
выяснить все «тени», все недоговоренности по отношению друг к другу. Ребята
сидели каждый день до часу или до двух ночи. Из моего двора хорошо видно было
окошко дома, в котором проходили собрания. Выйдешь ночью во двор, глянешь на
окошко. Свет горит. Сидят, родимые, с эгоизмом разбираются…
В
январе этого года наступило временное затишье. Встречи с последователями
прекратились. Виссарион закрылся ото всех в своем домике и писал свое обращение
к современному человечеству – «Последнюю надежду».
На
празднике 18-го августа. Костер единства.
http://snegware.livejournal.com/190058.html
На
празднике 18-го августа. Вечер, свечи
http://snegware.livejournal.com/190058.html
Назад