Назад

Оправдание Христианства

Вступление

 

Сложно говорить о Боге и о религии в начале XXI-го века. Предмет рассмотрения таков, что ни доказать, ни опровергнуть чью-либо правоту в этом вопросе, используя методы формальной логики и научной доказательности, к чему так тяготеет рациональный стиль мышления современного человека, невозможно. Если бы это было не так, то люди давным-давно пришли бы к какому-нибудь общему знаменателю. Не нужны были бы горы книг, написанных философами, религиоведами, схоластами и научными атеистами. Есть Бог или нет, в чем Его сущность – эти и подобные вопросы выходят далеко за рамки человеческого постижения, ведь человек пытается получить знания о том, чего в принципе он постичь не может, о том, что трансцендентно по своей сути. В Бога можно верить, можно отрицать Его существование, можно безразлично к Нему относиться, можно пылать религиозным фанатизмом и нетерпимостью и с оружием в руках бороться с инаковерующими. Но, на мой взгляд, нельзя отрицать тот факт, что чувство религиозности изначально присуще человеку, заложено в его природе. Здесь под религиозностью я понимаю – «одну из форм общественного сознания, совокупность мистических представлений, покоящихся на вере в сверхъестественные силы и существа (богов, духов)…»[1] Под это определение подходит и шаманизм народов Сибири, и почитание духов умерших людей и животных североамериканскими индейцами, и верования древних эллинов. С вопросами религиозности и веры неразрывно связан вопрос о смысле жизни и другие «проклятые вопросы», терзающие человеческий ум на протяжении всей его истории. Что такое человек? В чем смысл его существования и есть ли он вообще? Что скрывается за чередой многочисленных поколений, которые сменяют друг друга на протяжении тысячелетий. Что меняется при этом, что остается неизменным?

О Боге нельзя говорить научно, Его нельзя помыслить. Его можно лишь почувствовать, уловить в легком дуновении ветра, в запахе солоноватой морской волны, увидеть в лучах утреннего солнца, нежно осеняющих на  рассвете величественные горные вершины, тающие в серебристой дымке, в озорном солнечном лучике, пронизывающем полумрак лесной чащи, в капельке росы, лежащей на тоненькой паутинке, во взмахе крыла бабочки, услышать в пении соловьев в первые теплые майские ночи. Бога можно вдруг почувствовать в какой-то момент, ощутив, помимо своего желания, единство со всем окружающим миром, единство, пронизывающее все твое естество. А можно не почувствовать Его ни разу в жизни и отнестись к Нему как к абстрактной идее, навязанной непонятно кем человеку, чтобы сковать его сознание уздой страха и ограничить тем самым его свободу. Можно вообще о Нем не вспоминать. Каждый человек имеет свой собственный религиозный опыт, или не имеет его вообще, это глубоко интимно и очень индивидуально.

Я хотел бы говорить не о религии вообще, а о христианстве. Почему о нем? Потому что христианство – это, пожалуй, единственная из мировых религий, провозгласившая любовь к Богу и любовь к человеку как принцип, как то, что определяет истинность отношения человека к окружающему миру. Лично мне это очень понятно и симпатично. Действительно, для христиан Бог есть любовь.

А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас,

 да будете сынами Отца вашего Небесного, ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных.

 Ибо если вы будете любить любящих вас, какая вам награда?[2]

Так как христианство о любви не говорит ни одна другая религия. Действительно, для мусульман Бог не есть любовь. Аллах – это нечто вообще выходящее за пределы любого понятия этого мира, а любовь для него это лишь одна из 99-ти святых имен всевышнего. Тем более такого понятия нет в шаманизме. Шаманы общаются с духами, смысл творчества шамана – подчинить какой-либо природный дух своей воле. Если это хороший шаман с сильной волей, он подчиняет себе дух. Если он оказался нехорош – слаб, то дух подчиняет его себе. Тут уже не до любви.

Казалось бы, о любви говорят в буддизме. Но это не так, в буддизме говорят скорее о жалости, жалости к суетному человеку, который находится в плену у бесконечного колеса сансары. Смысл развития для буддиста – остудить свои желания, остановить цепь перевоплощений и достичь нирваны – буквально раствориться в окружающем мире. Для него не существует такого понятия как любовь к ближнему, и уж тем более такого, как самопожертвование.

А что говорит о любви даосизм? Дао - это закон, он правит, но ничего не желает. Дао – это путь, но никак не любовь. Все что не подчиняется Дао – то уходит в небытие. Все просто – ничего лишнего.  Здесь также нет места любви, по крайней мере, в христианском ее понимании.[3]

Христианство как явление не нуждается в чьем либо оправдании. Но за прошедшие два тысячелетия после описанных в Евангелие событий человек очень здорово изменился. Сознание современного человека стало слишком прагматичным, слишком интеллектуальным чтобы вместиться в рамки религиозного догмата, выработанного почти две тысячи лет назад. Зачастую, на взгляд современного интеллектуала, религия вообще и христианство в частности уже устарели и не отвечают современным требованиям. На словах никто христианство вроде бы не отрицает. Наоборот, строится все больше храмов, все больше прихожан в нашей стране их посещают. Но часто это только дань моде, некий формальный реверанс в сторону томлений неприкаянной за десятилетия воинствующего атеизма души. Порой в сознании одного и того же современного человека уживаются одновременно и христианство, и буддизм, и шаманские мистические представления - явления, по сути, очень разные, можно даже сказать, противоположные. Неслучайно, вследствие такой неразборчивости на духовном пространстве нашей необъятной во всех отношениях страны расцвело в последние годы очень много нетрадиционных религиозных культов и сект.

 

Случилось так, что недавно мне пришлось собирать по кусочкам разрушившееся вдруг вдребезги собственное мировоззрение. Мне пришлось в очередной раз переосмыслить кто я, что я, куда мне как человеку нужно идти. Для того чтобы это понять, пришлось разбираться во многих вещах. Возможно то, к чему я пришел в этих поисках,  поможет еще кому-нибудь  в чем-либо для себя разобраться…

 

Итак, почему христианство все-таки нужно оправдывать?  Потому что за долгие века, прошедшие после библейских событий слишком много неправедного творилось именем Христа. Были крестовые походы, были костры инквизиции, на которых иезуиты сжигали еретиков. Был институт индульгенций, была борьба церкви за светскую власть, ничуть не прибавившие церкви духовной чистоты. В глазах многих мыслителей институт церкви во многом себя дискредитировал, и это дало повод некоторым людям отмести религиозность как таковую вообще, и христианство в том числе, как уже нечто совершенно ненужное современному человеку. Они, исповедуя философию свободного развития,  творчества, гуманизма, отрицают любые идеи, ставящие пределы собственному развитию. Эта философия  не нова, она зародились еще в XVIII веке. 

 

О гуманизме

 

Так называемый гуманизм, как явление в духовной и культурной жизни человечества, изначально имел в своей основе христианские корни - христианские заповеди к себе и к своим ближним. Но  в XVIII и XIX веках под влиянием французских просветителей того времени - Руссо, Дидро, Вольтера, произошел отход от традиционных христианских ценностей. Более того, любые религиозные ценности стали отрицаться вообще. В обществе стал утверждаться культ человека самого по себе, человека вне его религиозного контекста. Этот культ, а по сути, новая религия,  основывался на предположении, что природа человека добра, изначально в ней нет зла. Доброе начало, заложенное в человеке, постепенно восторжествует само собой, и наступит золотая эпоха человечества. Стала утверждаться  идея  прогресса. Общественным деятелям и мыслителям того времени казалось, что развитие человека идет неуклонно и поступательно вперед, что дикость и ужасы мрачных времен средневековья и древнего мира навсегда канули в лету, что ничего такого в будущем повториться не может, будущее человечества светло и безоблачно. Этому поступательному развитию человека мешает несправедливое устройство общества, являющееся пережитком прошлого. Это несправедливое устройство общества необходимо исправить, тогда все само собой станет прекрасно - ведь человек хорош по своей природе, просто плохи общественные отношения. Извечный вопрос русской, да и не только интеллигенции «Что делать?» ставился тогда в смысле: «Что должен я делать для того, чтобы изменить существующее несправедливое государственное устройство?» Бытие определяет сознание – этот материалистический лозунг надолго воцарился в умах людей того времени. Был  создан марксизм - теория, по сути оправдывавшая насилие, как способ достижения человеческого счастья. В ней теоретически обосновывалось необходимость и допустимость использования злых сил (какими, безусловно, являются всякие насильственные действия вообще) для достижения добра (более совершенного общественного устройства).[4]

 

На марксизме стоит остановиться поподробнее.

Изначально марксизм родился как экономическое учение. Маркс, будучи талантливым экономистом, достаточно серьезно развил идеи своих английских предшественников. Основное его теоретическое достижение – формулирование закона прибавочной стоимости, с сегодняшней экономической точки зрения, кстати,   далеко не бесспорное. Но в то время, а речь идет о второй половине XIX-го века, это учение приобрело серьезный общественный резонанс. Налагаясь на кризис духовности, связанный с отходом от традиционных христианских ценностей, произошедший тогда в европейской цивилизации,  это учение легло в основу могучих общественных течений. В России нигилистские настроения интеллигенции всегда были сильны, и семена марксизма, упавшие на русскую почву дали обильные всходы. Русские марксисты, во главе с Лениным серьезно переработали марксизм, адаптировав его к национальным особенностям России. Кстати говоря, отход от традиционных марксистских постулатов был допущен довольно серьезный. Достаточно сказать, что многие ортодоксальные марксисты того времени - Плеханов, Мартов и другие категорически не приняли действий большевиков. Но позиция Ленина оказалась сильнее. Почему? - Ответ прост: потому что Ленин и компания оказались циничнее, беспринципнее и немилосерднее по сравнению со своими революционными оппонентами. Для первых существовала определенная черта, через которую они не могли позволить себе переступить, для Ленина таких запретов не было. Он позволил себе ради достижения светлых целей, в которые он искренне верил, преступить рамки человеческой совести. Законом жизни стал закон революционной необходимости. Что произошло после этого - известно, но сейчас речь идет не об этом. Речь идет о том, почему Ленин смог переступить через черту, через которую не смог переступить Плеханов? Ответ, на мой взгляд, очевиден – Ленин в значительно большей степени был безбожником. В Плеханове, Мартове и прочих «мягкотелых» меньшевиках еще не до конца к тому времени выветрились корни именно христианского, а не абстрактного человеческого гуманизма. Они в этом смысле оказались «слабее», и восторжествовало большевистское «сильное добро», со всеми вытекающими отсюда историческими последствиями.

Ну ладно, скажет кто-нибудь, это все потому, что Россия страна дикая. Европа этим же не заболела! Да заболела, и при том почти в такой же острой форме. Я имею в виду фашизм. В Германии, которая дала миру такое обилие поэтов, ученых, философов, как, пожалуй, никакая другая страна в мире, в Германии, где умами людей незадолго до этого владели Гете, Гегель, Кант, в этой самой Германии к власти пришел фашизм. Причем в 1933 году стоял выбор не между фашизмом и демократией, а между фашизмом и коммунизмом, просто правящая верхушка решила, что нацист Гитлер лучше, чем коммунист Тельман.

Что было потом,  все хорошо помнят. Страны мира были ввергнуты в немыслимую до той поры бойню. Дикость и жестокость древнего мира померкли по сравнению с тем разнузданным и изощренным изуверством, с которым цивилизованные люди из одной части Европы уничтожали цивилизованных людей из другой ее части.

А что  послужило теоретическим обоснованием фашизма? Чьи идеи использовал Геббельс в своей пропаганде?

Жил во второй половине XIX-го века одинокий немецкий философ. Здоровья он был слабого, характера скверного, поэтому, наверное, и был одинок. Звали этого философа Фридрих Ницше. Так как в окружающем мире он не видел ничего особенного положительного, то все помыслы он устремил в будущее. Он страстно мечтал о рождении нового, совершенного человека, он посвящал ему свои философские произведения. Он мечтал, что в будущем, человек, отринув свои слабости, превзойдет самого себя, превзойдет свою человеческую природу, он станет богоподобным существом, он станет сверхчеловеком. В своих произведениях Ницше талантливо изобличал пороки современной ему церкви.  Он отрицал главенство Бога над человеком, он считал, что человеку, не сегодняшнему – будущему, по праву принадлежит как минимум равная с Богом роль.  «ТАК ГОВОРИТ ЗАРАТУСТРА!» В конце XIX -го века в голову никому даже не могло прийти, ни в каких самых страшных снах присниться не могло, что благодаря этим идеям через пятьдесят лет прольются моря крови, миллионы людей, как скот, будут сжигаться в крематориях, травиться в газовых камерах, одна часть человечества присвоит себе право быть судьей над другими людьми, и эта, «лучшая» часть решит, что к остальным, «не лучшим» людям, мерки человеческой гуманности неприменимы. Я думаю, что и сам Ницше не раз в гробу перевернулся в то время. 

А что же произошло? А произошло вот что: гуманисты XIX-го века отменили традиционные христианские ценности, заменив их «общечеловеческими». На поверку оказалось, что человек  - не безусловно хорош сам по себе, что слой цивилизованности на нем очень тонок, что современный человек, как и дикарь древности, способен и на зверства и на жестокость, если эти проявления не сдерживаются религиозными и юридическими табу. Сама жизнь, кровавые потрясения XX-го века, ниспровергли идею гуманизации человечества. Путь развития человека, оказывается,  не безусловно поступателен. Добро само по себе не торжествует, напротив, зачастую преимущество имеют наиболее циничные, жестокие, безжалостные люди.  Гуманистический романтизм XIX-го века рассеялся как туман под лучами палящего солнца века XX-го. Гуманизм сам по себе, вне рамок религиозной природы человека, вне контекста Божьих заповедей, привел общество в состояние духовного  вакуума. И  демоническое начало, изначально присущее природе человека,  о котором я буду писать ниже, ничем уже не сдерживаемое, привело к торжеству царства зла на Земле. Абстрактные рассуждения о добре и зле, об их относительности, привели человека в пустыню бездуховности. Гуманизм как феномен общественного сознания, возобладавший в умах людей в XIX-м веке, привел к отрицанию религиозных ценностей. В свою очередь, он сам  был отвергнут ходом истории.

 

Что мы имеем сейчас? Мне кажется, что вне рамок религиозности невозможно понять природу человека, невозможно построить позитивную концепцию его развития. Никакие абстрактные рассуждения о свободе, о творчестве, о необходимости бороться со всяческими матрицами в этом помочь не могут. На этом пути можно, конечно, что-то понять, как не надо, например.  Но на этом пути невозможно понять, а как все-таки надо? Мне совершенно очевидно, что для этого необходимо  вернуться к традиционным христианским ценностям, какими бы устаревшими они не казались. При этом бессмысленно верность или неверность их связывать с теми или иными поступками официальной церкви.

 

Каковы традиционные христианские представления о противоборстве добра и зла на земле? Христианское учение мыслит историю только эсхатологически, то  есть  в рамках конечности современного бытия человека. Человек, в своем теперешнем состоянии, безусловно, грешен. Зло в мире неискоренимо, торжество добра возможно только лишь в мыслимом будущем Царствии Божьем. Это не значит, что сегодня нужно сидеть сложа руки и спокойненько ждать конца света. Бог ждет от человека духовного подвига. Задачи, которые стоят перед человеком невозможно решить в рамках обыденности. Они могут быть решены в пределе. Но христианство,  оставляет право человеку быть несовершенным, оно  говорит, что без Божьей помощи человеку не справится. В нем человек может и должен найти себе духовную опору.

Что же делать? Назад в православие, в домострой, в шариат, кому как удобно? К сожалению или нет, но это уже невозможно. Человек заражен вирусом свободы, он уже не мыслит вне свободы свое существование. Его невозможно уже загнать в рамки определенного догмата. Мы живем в постхристианскую эру, хорошо это или нет, нравится это или не очень. Но это вовсе не означает, что можно отрицать традиционные христианские ценности. К чему это приводит уже известно…

 

Об этике христианства

 

Здесь настало время  коснуться этики. Почему? Потому что многие вещи, которые кажутся на первый взгляд очевидными, на поверку таковыми не являются. Все тонет, зачастую, в относительности формулировок, многозначительных умалчиваниях, неконкретных высказываниях… Вот мы говорим о противоборстве добра и зла. Важно понять, а что есть добро, и что есть зло? – относительные это категории или абсолютные? Вот на этот вопрос и  пытается ответить этика.

Существуют несколько возможных подходов в этическом рассмотрении. Можно  установить примат общества над личностью. Этот подход  характеризует так называемую этику закона. Она рассматривает человеческую личность как некую абстракцию и устанавливает общественные законы для этой абстрактной личности. Этот подход страдает ограниченностью. Законы ведь могут быть сколь угодно хорошими, но они неизбежно будут насиловать личность, пытаясь подогнать ее под общий усредненный стандарт. Это неизбежно приводит к возникновению конфликта между личностью и обществом. Особенно ярко проявляется этот конфликт в том случае, когда мы имеем дело с так называемыми яркими личностями, которые в принципе не подгоняемы под общие стандарты.[5]

К чему я это все говорю?  Если мы рассмотрим историю возникновения христианства, то увидим, что представителями  этики закона являлись в древней Иудее фарисеи. Фарисеи – это законники, которые очень хорошо знали ветхозаветное писание, вели добропорядочный образ жизни, соблюдали все моральные нормы и принципы и требовали этого от других. Именно они не приняли Христа, да и не могли его принять, так как Христос принес с собой этику нового типа. Максимально лаконично она сформулирована в его заповедях любви к ближнему и к Богу. Во главу угла своей этики он поставил человека. «Не человек для субботы, а суббота для человека». Что еще совершил Христос? Он совершил искупляющую жертву, благодаря которой произошло примирение человека и Бога, примирение, которое необходимо было после грехопадения первых людей и изгнание их из рая.  Поэтому эту этику можно назвать этикой искупления. Именно в этом аспекте я рассматриваю христианство и считаю, что оно несет в себе мощный положительный нравственный заряд. Явление христианства совершенно необходимо для духовного развития человечества. Все что связано с событиями, описанными в библии, для меня не является выдумкой. В библии, на мой взгляд,  в иносказательной форме отображена действительная история возникновения и развития человека. Поэтому мне кажутся смешными рассуждения некоторых людей о том, что христианство это всего-навсего лохотрон, призванный служить целям оболванивания людей, сохранения их в рабской зависимости от правящей верхушки.

 

 Что же произошло в истории дальше, спустя некоторое время после гибели Христа? Естественным образом произошел отход от его этики со стороны официальных церковников. Его учение было адаптировано к условиям повседневной жизни, были сформированы новые моральные принципы, которые стали подавлять личность с не меньшей силой, чем раньше. Почему это произошло? А потому, что соответствовать Христовой этике в своей жизни очень сложно. Это требует от человека духовного подвига. Отдельные личности на это были способны, и мир знает немало примеров поистине христианского подвижничества, но требовать этого от общественных институтов невозможно. В некотором смысле, этика Христа неприспосабливаема к условиям обыденности.[6]

Возникли новые фарисеи. Наиболее яркими их представителями  явились иезуиты. Иезуиты – католический орден, который возник в средние века. Его монахи наиболее последовательно проводили в жизнь моральные нормы новой этики. Но это опять была этика закона, поэтому запылали костры инквизиции. Иезуиты совершенно искренне полагали, что они совершают благо, сжигая на костре еретиков, причем благо не только по отношению к обществу, но и по отношению к самим еретикам, точнее по отношению к их душам - ведь плоть тленна, а душа бессмертна. Используя очистительную силу страдания, творя благочестивую молитву, они предавали огню тела грешников, и, тем самым, спали их души. По крайней мере, иезуиты так думали.

 

Глупо обвинять Христа в том, что он принес учение, которое привело к кострам инквизиции. Искажение произошло неизбежно, потому что Он говорил о мирах горних, о нравственных идеалах, которым должен следовать человек. Явление Христа, повторюсь, было совершенно необходимо, это дало возможность достичь Царствия Божьего в принципе. Без искупляющей жертвы Христа это было бы невозможно. Христос в своих заповедях задал вектор духовного развития человека. В этом я вижу смысл Его миссии.

Но следовать в реальной жизни этим принципам оказалось непросто. Почему? - Потому, что проявилось основное противоречие нашего мира, точнее, основное противоречие природы человека. Противоречие это заключается в дуализме этой самой природы: с одной стороны человек несет в себе божественное начало, начало безусловного добра; с другой – хаотическое начало, начало безусловного зла.  Вся история человечества – это история противоборства в нем этих полярных начал. Вся история мира – это история противоборства добра и зла, имманентно человеку присущих. Как я уже упомянул, этот дуализм проявился после грехопадения первых людей. В некотором смысле, это и грехопадением то назвать нельзя, просто проявилась природа человека, его свобода.

С точки зрения дуализма человеческой природы становятся понятны и другие противоречия. Возьмем, например, закон. С одной стороны, закон это насилие над личностью, подавление и искажение ее, умерщвление творческого духа, в этом проявляется его зло. С другой стороны, закон защищает личность от посягательств на нее со стороны других личностей, дает ей возможность существовать. Закон здесь совершенно необходим, в этом случае проявляется его добро. В обществе, где примат закона уступает место примату нравственных принципов, уже ничто не может защитить личность от диктата властителей, если эти властители безнравственны. Поэтому плохая демократия лучше, чем строй, при котором благополучие граждан зависит от хорошего царя. Рано или поздно это кончается тиранией, пример тому – коммунистический режим в России. Принцип революционной целесообразности, не сдерживаемый законом, привел к гибели огромного количества людей.

Повторяюсь, противоречивость природы общества является следствием противоречивости природы человека. Поэтому однозначно осуждать одну из сторон общественной жизни, например, необходимость иметь институт власти, государственности, выглядит глупо и беспомощно. Если оставаться только на поверхности явлений, и не пытаться их глубже анализировать, то дальше весьма поверхностных рассуждений  продвинуться невозможно.  Можно бесконечно долго обвинять матрицу, абстрактных «представителей элиты» в желании духовно поработить личность. И ни на шаг не продвинуться в понимании сути вещей.

 

Добро и зло

И все-таки, что такое добро и что такое зло? Какие поступки человека увеличивают добро, какие – зло? Очевидно, что человек не может быть мерилом добра для самого себя. Таким мерилом для него не может быть какой-нибудь другой человек.

Одного бедуина спросили:

- Что такое добро?

- Добро, это когда я и мое племя нападает на соседнее племя и забирает там скот и женщин.

- А что такое зло?

- Зло, это когда соседнее племя нападает на наше племя и забирает у нас скот и женщин.

Это пример вульгарного релятивизма.  Нужны абсолютные критерии добра, а не относительные. Их можно попытаться найти. Сразу оговорюсь, что вопросы добра и зла нужно рассматривать индивидуально, то есть со стороны личности, а не социально - со стороны общества. Этические нормы, выраженные со стороны общества, составляют мораль. Моральные принципы не универсальны и меняются при переходе от одного типа общества к другому. Этические нормы, выраженные индивидуально, составляют нравственность, универсальные нравственные принципы можно попытаться найти.

Абсолютным добром является стремление человека в сторону достижения абсолютной полноты бытия. Полнота бытия для человека заключена в общности со всем миром. Абсолютная полнота бытия заключена в Боге. Если человек исполняет христианские заповеди «Возлюби Бога всем сердцем, всем разумением своим и возлюби ближнего как себя самого», то его развитие имеет абсолютную положительную ценность, так как человек  развивается в сторону достижения абсолютной полноты бытия. Если человек, подчиняясь своему эгоизму, развивается в противоположном направлении, то его развитие имеет абсолютную отрицательную ценность, то есть несет зло. Зло, таким образом, есть обособление человека от мира, его духовная самоизоляция. Любой поступок человека должен рассматриваться в рамках этой этической системы.[7]

Теодицея и свобода

 

Проблемой наличия зла в мире занимается наука теодицея. Почему всемогущий Творец  создал мир, в котором присутствует зло? Творец что, сам по себе зол и в силу своей злой природы, ради собственной потехи обрек своих тварей на неизбежные муки? Или Он не зол, а все-таки добр, в силу своего совершенства, а с совершенством у нас, безусловно, ассоциируется доброе начало. Но тогда какой же Он  всемогущий?.. (Напомню, что здесь речь идет именно о христианских воззрениях. Для индийского йога не существует такого понятия как добро или зло. Для него разделение мира на доброе и злое является лишь следствием ограниченности человеческого восприятия).

Вопрос происхождения зла в мире тесно связан с вопросом происхождения свободы. А что такое свобода?.. Что значит быть свободным? Относительная это категория или абсолютная?

Свобода интересна тем, что с одной стороны, этот параметр постоянно растет вместе с развитием человеческой цивилизации. Человек становится все более свободным. Свободным от общества, от сил природы. Общественные формации сменяют одна другую, иногда проявляется регресс в виде тираничных режимов, но в целом уровень свободы неуклонно растет. С другой стороны, пожалуй, ничто на свете человек не ценит так высоко, как свободу. С моей точки зрения, свобода превратилась для современного человека в некий культ,  она обрела самоценность. Можно сказать, сегодня возникла религия свободы. В этой связи было бы очень интересным связать такие понятия как свобода и религиозность. Возможно ли это?

 

Итак, что такое свобода?

Вот мне говорят: «будь свободным». Или: «я почувствовал такую свободу!» А что такое свобода? Размышлять об этом стал, когда еще учился в институте. Философский энциклопедический словарь определяет свободу как «способность человека к активной деятельности в соответствие со своими намерениями, желаниями и интересами, в ходе которой он добивается поставленных перед собой целей». Ну ладно, «способность к активным действиям», а от чего это зависит? Марксистско-ленинская философия, исповедующая принцип диалектического материализма определяет свободу как осознанную необходимость. Думал я, думал об этом – опять ничего не понятно. Необходимость - чего? Осознанную - каким образом? Мне в учебнике разъяснялось, что человек в принципе свободен, но до тех пор, пока не нарушает законов этого мира. Когда он их нарушает, то возникают некоторые ограничения  по отношению к нему со стороны мира, которые человек воспринимает как несвободу. Если человек все более глубоко осознает законы мира (то есть необходимость), то он исполняет эти законы «свободно», понимая, что исполнять эти законы нужно, потому что они такие уже есть. И, тем самым, в рамках исполнения этих законов, человек свободен. При этом подразумевается, что имеются в виду законы мира, гармонии, а не законы, установленные людьми, которые достаточно произвольно определяются в обществе, и которые могут меняться со временем. Примеры приводились самые разные.   Скажем закон гравитации. Все тела, как известно, падают вниз, к земле. Если человек попытается «пренебречь» этим законом, то довольно быстро расшибет себе лоб и тем самым  почувствует ограничение собственной свободы. Если же законом гравитации не пренебрегать, а учитывать его в своей повседневной жизни, то сила тяжести, в общем-то, и не мешает, свобода, можно сказать, не ограничивается.

Вроде бы кое-что становится ясно, однако же, еще не совсем. С той же силой гравитации разберемся. В молодости стал я заниматься скалолазанием. Первый раз, когда на скалу залез, почувствовал такой страх, такую скованность! Вцепился в камень так, что не оторвать, руки аж свело. Это что – свободное состояние? Ведь я знаю, что есть закон гравитации. И если я отпущу руки, то еще и почувствую его проявление. Конечно, кто-нибудь скажет:

- Чудак, кто же тебя заставляет на скалу лезть? Ходи по земле, как все нормальные люди. Рожденный ползать, понимаешь ли…

И все-таки. Несколько лет спустя, научившись как следует лазить по скалам, я почувствовал такую свободу, такую раскованность! Это невозможно описать словами, это нужно испытать. Тебе - от рождения плоскому двухмерному существу - вдруг открывается еще одно измерение! Ты можешь идти на карниз в лоб, ты можешь обойти его справа или слева. Ты свободно передвигаешься по скале, ты чувствуешь каждый свой мускул; каждый кубический сантиметр твоего тела тебя слушается, а самое главное – еще одно измерение мира! Сво-бо-да! Правда, чтобы достичь такого состояния, нужно было несколько лет упорно тренироваться, а не просто теоретически исследовать законы гравитации. Значит, со свободой не все так просто, надо разбираться дальше.

Можно определить свободу, как возможность делать то, что хочется. Правда, тут мы почти сразу же натыкаемся на ограничение, связанное со свободой другого человека. Ведь человек – существо социальное, он живет в обществе себе подобных особей, их интересы могут пересекаться и противоречить друг другу. А если каждый будет творить, что захочет, то тут уже не свобода будет, а хаос. А хаос – это абсолютно неупорядоченное состояние материи, в котором человек существовать не может по определению.

Может быть, определить свободу, как возможность не делать то, что не хочется? Звучит вроде бы неплохо. Действительно, пусть я не могу делать все, что захочу, но не заставляйте меня делать то, что не хочу. Я готов соблюдать рамки чужого суверенитета, но и вы соблюдайте мои собственные. Для бытового уровня восприятия, такого определения, пожалуй, и достаточно. Но нам, для нашего рассмотрения этого определения мало. Для нас разбирательство только начинается. Совершенно очевидно, что для того чтобы двинуться дальше, нам необходимо выйти за рамки диамата, нам нужно коснуться философии религии, ибо вне рамок религиозности решить вопрос о свободе не удается, по крайней мере, у меня это не получилось.

Чем отличается философия религии от догмата религии? Тем, что догмат постулирует: так есть! Далее вся творческая энергия ученого-догматика направлена на то, чтобы наиболее тщательно изучить первоисточник (например, библию), и там найти ответы на все вопросы. Если ответы не находятся, значит, это и ненужно. В этом смысле он не является ученым, так как ученого такое положение дел устроить не может. Философия религии изучает те или иные проблемы человеческого бытия с точки зрения его религиозной природы, его сверхобыденной сути.

Предполагается, что Бог изначально создал твари и наделил их свободой воли. Лейбниц называет их монадами, Лосский – субстанциальными деятелями. Эти твари изначально не совершенны. Если бы они были совершенны, они бы не обладали свободой, так как их поведение было бы предопределено в силу их совершенной природы. Они всегда бы поступали только наилучшим образом, и никак иначе. В силу этого они  не могли развиваться, и это бы сделало мир статичным и мертвым. Твари фактически были бы просто марионетками, их поведение было бы предопределено. Поэтому их свобода – необходимое условие развития мира, без этого мир был бы статичен и мертв, его поведение можно было бы спрогнозировать на много лет вперед, на миллион ли, на миллиард, или на секстильон - значения не имеет. Все абсолютно детерминировано, никакого развития нет.[8]  

Для того чтобы мир жил, он должен развиваться. В основе развития мира лежат внутренне присущие ему противоречия. Противоречия – основа любого развития. Эти противоречия разрешаются тем или иным способом. Будущее многовариантно, и то, каким оно будет, какой вариант будет принят к исполнению, зависит от сегодняшнего дня. Иначе бы  восторжествовал принцип механистического детерминизма Лапласа.

 

Существует легенда, согласно которой, во время беседы с Лапласом Наполеон Бонапарт спросил у него, почему в его работах нигде не упоминается имя Бога?

- Сир, я не нуждаюсь в этой гипотезе! – гордо ответил математик.

 Лаплас был убежден, что если бы мы знали в какой-то момент координаты и импульсы всех частиц вселенной, то на основе этой информации мы могли бы прогнозировать поведение вселенной на сколь угодно длительный период вперед. Позднейшие открытия науки, особенно квантовой физики, опровергли его представления.

 

Итак, свобода – необходимое условие развитие мира. Возникновение зла в мире – плата за свободу. Ведь тварь может развиваться только свободно, значит она вольна  в любом своем выборе. Она может пойти по пути увеличения в мире добра, а может пойти по пути регресса, увеличивая тем самым мировое зло. В любой точке своего развития тварь обладает свободой выбора. Какой шаг сделать – зависит от нее самой. Получается что  свобода – источник мирового зла? В этом смысле да.

Но с другой стороны, свобода – это условие творческого развития. Тварные существа, субстанциальные деятели в процессе своего творческого развития (развития через творчество и с помощью  накапливания знаний о мире) должны достичь состояния просветления и невредоносности, стать действительными личностями на основе собственного развития, исходя из закона свободы выбора. Действительная личность – это личность, в которой в полной мере проявился Божий замысел, заложенные в нее потенциальные творческие способности. В этом смысле свобода, несомненно, несет добро.

Мы видим здесь некоторое противоречие. С одной стороны, свобода – источник зла, с другой – источник любого развития, то есть несомненного блага. Противоречие это неизбежно, оно вытекает из противоречивости природы этого мира. Этого я коснусь несколько позже, сейчас нужно коснуться одного принципиального момента. А именно, все ли  тварные сущности обладают свободой? Традиционная христианская догматика утверждает, что изначально человек не был греховен. Первые люди жили в раю, напрямую общались с Богом и было у них все, что нужно для жизни, пока не нарушили Божий запрет и не вкусили с древа познания добра и зла. Так человек преступил закон – совершил грехопадение. Последующие люди, дети Адамовы, несут в своей судьбе печать Адамова первородного греха. Это выражается в смертности, необходимости заботиться о хлебе насущном в поте лица своего и прочих неприятностях. Это плата за свободу, за возможность преступить запрет Господа. Но с этого ли началось зло в мире? Было ли зло, до грехопадения Адама и Евы? Несомненно, да. Ведь не сама же Ева придумала запретные яблоки кушать, это змей-искуситель ее надоумил, науськал, гад ползучий. Значит, зло уже было? Ну а Люцифер? Он вообще архангелом был! А все туда же – в богопротивники подался. И еще некоторые ангелы вместе с ним. Значит, они изначально имели свободу выбора? Значит, зло в мире было всегда, значит, в мире всегда была свобода?

Здесь уже пора коснуться вопроса о двойственности природы мира и человека, как части этого мира. Мир сотворен Творцом из Небытия – непроявленного состояния материи, Хаоса. Хаос был до Бытия. Затем совершился Акт Творения мира, Бытие было создано из этого самого  добытийного Хаоса. Хаос послужил Творцу материалом для создания Бытия. Свобода являет собой одно из фундаментальных свойств Хаоса, свобода уже было до Бытия, она лежит в его основе. Свобода не создана Творцом, она уже была в Хаосе. Творец смог создать Бытие из первозданного Хаоса, но он не мог изменить качества этого Хаоса, они - эти качества - присутствуют изначально. Только в этом смысле можно разрешить противоречие между всемогуществом и добротой Творца Бытия с одной стороны, и наличием зла в мире – с другой.

 

 Кстати, если кому-нибудь не нравится предложенная терминология – ничего страшного. Нужно заменить словосочетание «Акт Творения Творцом Бытия» на «Большой Взрыв» (в физике он так и обозначается – с большой буквы), а «добытийный Хаос» - на «сингулярность». Получится то же самое. Вакуум, кстати говоря, согласно современным естественнонаучным представлениям вовсе не пустота - абсолютное вместилище явлений, как его определял Ньютон, а огромный, неисчерпаемый резервуар энергии, из которого непрерывно создаются всяческие виртуальные частицы. Энергия для создания нашей вселенной была взята именно из этого самого вакуума. [9]

Это изначальное свойство Хаоса наложило свой отпечаток и на природу человека, как на часть этого мира. С одной стороны, так как человек создан Творцом по своему образу и подобию, он благодаря этому содержит в себе творческое начало, способность к высоким светлым чувствам, таким как любовь, самопожертвование, бескорыстие. С другой стороны, в человеке заложено демоническое начало, уходящее своими корнями в этот самый добытийный Хаос непроявленного мира. В течение жизни (или жизней) в душе человека происходит непрерывная борьба. Человек может подниматься в своем творческом порыве до небывалых высот духа, в тоже время он может упасть в пропасть самых низменных страстей. В своих лучших проявлениях человека чувствуется дыхание Божьего вдохновения, и в тоже время человек может стать хуже самого лютого зверя. Говоря языком Достоевского, человек способен «созерцать обе бездны одновременно». Это свойство человека обусловлено изначально присущей ему свободой.

Можно дополнительно сделать еще один интересный вывод, касающийся творчества. Всякий творец, - художник, скульптор, писатель ли, свободно творя свое произведение, созидает новое состояние мира. Он не творит в рамках своей, предоставленной ему Богом обусловленности, он поистине творит то, чего в мире до него еще не было. Человек, по истине, создан по образу и подобию Божьему. Художник творит не просто в рамках отведенного ему духовного пространства, он выходит за эти рамки, буквально творит новый мир.  И тем важнее для него осознавать при этом свою ответственность перед миром.

 Опираясь на этот постулат можно сказать, что не совсем верно понимать свободу как осознанную необходимость. Это определение оставляет человека в рамках внешней обусловленности, навязанной ему миром. Да, конечно, человек несет в себе биологическое, природное начало. Он несет в себе печать первородного Адамова греха. Вследствие этого человек вынужден заботиться о крове, о пище, о сохранении потомства. С другой стороны в своих творческих проявлениях он несет качества Бога-Творца, это выводит его за рамки внешней предопределенности. И только от самого человека  зависит его будущее. Таково противоречие человека, таково противоречие этого мира.

 

Свобода изначально присуща человеку. Свобода неоднозначна. С одной стороны, свобода – это необходимая предпосылка для любого творчества, так как  художник может творить только свободно, а творчество является основным предначертанием человека. С другой стороны – абсолютизация ценности свободы, стремление увеличивать ее бесконечно, ради нее самой только лишь, приведет к тому, что мир будет ввергнут в изначальное хаотическое состояние. Поэтому утверждать самоценности свободы нужно с известной долей осторожности.

 

………………………………

 

Если вернуться к христианству, нужно хорошенько понять, что дало оно человеку. Христос дал человеку заповеди любви. Он принес в мир новый закон, закон которого люди еще до него не знали. Этот закон оказалось непросто исполнить. Этот закон разделил мир на добро и зло. «Не мир я принес Вам, но меч!» Очень часто я слышу обвинение христианства в нетерпимости к остальным вероучениям. Это, наверное, правда. Истина ревнива и она не терпит разных истолкований себя. Вопрос в том, каким образом проявляется эта ревность. Вопрос этот, на мой взгляд, очень серьезный и к его рассмотрению нужно подходить очень осторожно.

Христос, посланный Отцом, принес себя в жертву. Его жертва примирила человека и Бога, разделенных первородным Адамовым  грехом. Христос подарил человеку надежду – надежду на Царствие Божье.  Приняв мученическую смерть и воскреснув, он буквально победил смерть.

 

Что ожидает наш мир с точки зрения христианства?

 

Христианство традиционно относилось с большим подозрением к так называемому техническому прогрессу. С точки зрения христианства, никакого положительного исхода в человеческом развитии, которое происходит в рамках нынешней техногенной концепции, не существует. Наступление Царствия Божьего и духовный расцвет человечества возможен только эсхатологически, вне рамок человеческой обыденности. Выражаясь языком Бердяева, расцвет человечества может произойти вне рамок дурной временной бесконечности. Духовный расцвет человека и его жизнь вечная возможны только вне понятия времени.  Судить об этом состоянии исходя из представлений человеческой обыденности невозможно и бессмысленно, поэтому трудно примирить традиционные христианские воззрения и нынешние тенденции в развитии человечества.

 С другой стороны для меня очевидно, что человек, в силу своей двойственной природы, не может устойчиво развиваться вне рамок религиозности. Без этих рамок человечество подобно автомобилю, у которого есть мотор, но нет руля. Отход от традиционных  христианских ценностей чреват потерей устойчивости. В этом смысле возврат к традиционным религиозным представлениям необходим, как бы это ни было трудно. Иными словами, хоть современный человек и живет в постхристианскую эпоху, пренебрегать традиционными христианскими ценностями ему никак нельзя.

 

 

А. Ворошилов

2007г.

 

Назад