Фридрих Ницше: отрицание христианства и оправдание фашизма

Фридрих Ницше: отрицание христианства и оправдание фашизма

Постановка проблемы

Фридрих Ницше жил в Германии во второй половине XIX века. Поэт, филолог, философ – он был очень талантливым и разносторонне образованным человеком. Философия Ницше очень интересна. Себе он снискал славу ниспровергателя богов. Пожалуй, не было в истории другого такого мыслителя, столь яростно боровшимся с христианством. С другой стороны является фактом то, что несколько десятилетий спустя его философские воззрения легли в основу идеологии германского фашизма, идеологии, которая явилась, пожалуй, самой человеконенавистнической в современной истории. В данной работе мне захотелось проанализировать философскую доктрину Ницше и попытаться понять, имеется ли связь между его критикой христианства и принципами, которые потом легли в основу фашистской идеологии. Является ли второе неизбежным следствием первого?

Для того, чтобы рассмотрение было предметным, необходимо пояснить, что представляет из себя идеология фашизма и что такое христианство.

Идеология фашизма

В основе фашистского взгляда на мир и общество лежало социал-дарвинистское понимание жизни отдельного человека, нации и человечества в целом как активной агрессии, биологической борьбы за существование. Побеждает, с точки зрения фашиста, всегда сильнейший. Таков высший закон, объективная воля жизни и истории. Социальная гармония для фашистов заведомо невозможна, а война – высшее героическое и облагораживающее напряжение человеческих сил.

Фашизм отрицал гуманизм и ценность человеческой личности. Ее следовало подчинить абсолютному, тотальному (всеобъемлющему) целому – нации, государству, партии. Итальянские фашисты заявляли, что признают индивида лишь постольку, «поскольку он совпадает с государством, представляющим универсальное сознание и волю человека в его историческом существовании». Программа германской нацистской партии провозглашала: «Общая польза превыше личной пользы». Гитлер часто подчеркивал, что в мире происходит переход «от ощущения „ я " к ощущению „ мы " , от прав личности к верности долгу и ответственности перед обществом». Такое новое состояние он и называл «социализмом».

Немецкие нацисты исповедовали биологический взгляд на нацию – так называемую «расовую теорию». Они полагали, что в природе существует «железный закон» пагубности смешения живых видов. Смешение («метизация») приводит к деградации и мешает образованию высших форм жизни. В ходе борьбы за существование и естественного отбора более слабые, «расово неполноценные» существа должны погибнуть, считали нацисты. Это, по их мнению, соответствовало «стремлению природы» к развитию вида и «улучшению породы». В противном случае слабое большинство вытеснило бы сильное меньшинство. Вот почему природа должна быть сурова к слабым.

Фашисты заявляли, что «неравенство неизбежно, благотворно и благодетельно для людей» (Муссолини). Гитлер в одном из разговоров пояснил: «Не устранять неравенство между людьми, но усугубить его, поставив непроницаемые барьеры. Какой вид примет будущий социальный строй, я вам скажу... Будет класс господ и толпа разных членов партии, размещенных строго иерархически. Под ними – анонимная масса, низшие навсегда. Еще ниже – класс побежденных иностранцев, современные рабы. Над всем этим станет новая аристократия...».

( http://www.gimnasiya4.ru/sv/bgu/idea.htm )

Здесь нужно добавить, что перенося принцип естественного отбора биологических видов и особей, сформулированный Чарльзом Дарвином на область социальных взаимоотношений человека и на отношения наций, фашистские идеологи фактически оправдывали возможность порабощения «низших» народов со стороны «высших». Это послужило идеологической основой геноцида, развязанного гитлеровской Германией по отношению к целым расам - еврейской, славянской и другим. Такая политика была осуждена после второй мировой войны и была признана человеконенавистнической.

Что такое христианство?

Догматика христианства изложена в Новом завете, состоящем из четырех канонических Евангелий, написанных апостолами и их учениками, Деяниях апостолов, письмах апостолов Петра и Павла к своим последователям из различных христианских церквей. Кроме того, в Новый завет входит Откровение Иоанна Богослова, данное ему во время его ссылки на острове Патмос. Пересказывать содержание Евангелий нет смысла, остановлюсь лишь на христианских догматах.

Среди христианских догматов необходимо отметить:

- учение о Святой Троице – Единстве Бога в трех ипостасях – Отце, Сыне и Духе Святом;

- факт непорочного зачатия Девы Марии;

- учение о божественной природе Иисуса Христа. С точки зрения христиан Христос не был обычным человеком, он был Богом и человеком одновременно;

- воскресение Иисуса из мертвых и вознесение Его на небо;

- сошествие Духа Святого на апостолов и рукоположение ими священников, которое передается от одного поколения священнослужителей к другому;

- учение об отпущении грехов и грядущем Царствии Божьем.

С моральной точки зрения христианство исповедует любовь к ближним, оно проповедует смирение, милосердие и непротивление злу. Необходимо отметить семь смертных грехов у христиан - это гордыня, алчность, похоть, гнев, чревоугодие, зависть и лень (уныние) и три христианские добродетели – вера, надежда, любовь.

Что выделяет христианство из ряда других монотеистических религий?

1. Представление о божественной природе Иисуса Христа.

2. Провозглашение любви, как морального принципа отношения к миру.

Иисус Христос не оставил после себя законченного этического учения. Его этические воззрения изложены в различных местах Евангелий в виде заповедей, притч, наставлений. Формирование христианства как этической системы происходило уже после смерти Христа усилиями апостолов, прежде всего усилиями Петра и Павла. Так как разделение христианской церкви на западную и восточную ветви произошло позднее, в IX веке, то эта этическая система лежит в основе как католической, так и православной конфессий, которые не имеют между собой канонических расхождений.

Философия Ницше

В 1883-м году Ницше опубликовал очень красивое произведение. Оно называется «Так говорит Заратустра». Трудно определить его жанр, это произведение, на мой взгляд, очень поэтично, оно написано на одном дыхании, на творческом озарении. Оно завораживает своей демонической красотой. Оно прекрасно, как прекрасен Лермонтовский демон, - чарующий, влекущий в неведомые глубины и безжалостно губящий…

Напрасно искать в этой поэме Ницше хотя бы намек на человеколюбие, хоть каплю милосердия. Их, этих капель и намеков там нет. Все произведение пронизано тоской. Тоской по человеку завтрашнего дня, человеку, которого еще нет сегодня, среди козопасов и шутов, но который обязательно должен появиться завтра – сверхчеловек, единственное достойное существования существо. В человеке настоящего дня нет для Ницше ничего привлекательного. Человек сегодняшний для него жалок и уродлив, его священники - лживы и жадны, боги – ветхи и беспомощны. Они, эти боги, страшатся человека завтрашнего, страшатся сумерек, которые все более отбрасывает на них растущее дерево духа Заратустры. Единственное достоинство человека сегодняшнего – это то, что он является мостиком, канатом, ведущим над пропастью настоящего от человека прошлого к человеку будущему. Лишь немногие храбрецы отважно шагают по этому канату. Для них эта песнь, они жаждут напиться Заратустровой мудрости и шагнуть в будущее. Именно там, в будущем, обретет человек себя.

Это произведение дает представление о духе творчества Ницше. Мечта о человеке завтра, о сверхчеловеке красной нитью проходит через всю его философию. Ницше создает новую этику - этику сверхчеловека. Его не смущает ее жестокость, ведь это не этика обычных людей – ремесленников и козопасов, это этика отважных одиночек, лишь немногие ее достойны. «Возможно, ни одного из них еще вовсе нет на свете». Нам важно проанализировать его этику. Дело это непростое, так как творчество Ницше нельзя вместить в рамки какой-то одной дисциплины – философия, поэзия, или филологии. Тем более непростым делом является попытка корректно свести его творчество до уровня какой-то этической концепции. Существует точка зрения, что Ницше писал не для обыденного понимания, его нельзя понимать буквально. Но, тем не менее его идеи получили развитие, джин его этических принципов был выпущен из бутылки и стал жить самостоятельной жизнью. Этому необходимо дать оценку. Для того чтобы исследовать этику Ницше, нужно обратиться к произведению, которое было опубликовано в 1889-м году под названием «Антихристианин». Уже в самом его начале Ницше сформулировал свои этические принципы: что для человека хорошо, что дурно, что полезно, что вредно.

Этические принципы Ницше

Краеугольными камнями морали Ницше служат:

во-первых, ценность жизни в ее биологическом смысле - только жизнь имеет абсолютную ценность и порождает все то, что имеет ценность;

во-вторых, свобода сильного - свобода принадлежит только тому, кто имеет достаточно силы, чтобы "завоевать" и отстоять ее;

в-третьих, неравенство - люди не равны, они лишь лучше или хуже, в
зависимости от того, сколько жизненной силы заключено в каждом из них. Важнейшее понятие в его этике – воля к власти, которая является источником биологического и социального прогресса.

Что хорошо? — Всё, что повышает в человеке чувство власти, волю к власти, самую власть.

Что дурно? — Всё, что происходит из слабости.

Что есть счастье? — Чувство растущей власти, чувство преодолеваемого противодействия.

Не удовлетворённость, но стремление к власти, не мир вообще, но война, не добродетель, но полнота способностей (добродетель в стиле Ренессанс, virtu, добродетель, свободная от моралина).

Слабые и неудачники должны погибнуть: первое положение нашей любви к человеку. И им должно ещё помочь в этом.

Что вреднее всякого порока? — Деятельное сострадание ко всем неудачникам и слабым — христианство. (Ницше, Антихристианин, 2)

Воля к власти для Ницшео это безусловное благо. Все остальные проявления человеческой природы он классифицирует исходя из этого критерия. Для осуществления этого принципа необходим новый тип человека, которого нет еще в обществе, но который необходимо взрастить в будущем.

Этот более ценный тип уже существовал нередко, но лишь как счастливая случайность, как исключение, — и никогда как нечто преднамеренное. Наоборот, — его боялись более всего; до сих пор он внушал почти ужас, и из страха перед ним желали, взращивали и достигали человека противоположного типа: типа домашнего животного, стадного животного, больного животного — христианина. (Ницше, Антихристианин, 3)

Таким образом, мы видим, что в своем философском кредо Ницше противопоставляет человека высшего типа, типа, который желателен, типа, который необходимо взращивать и другого типа – христианского. Для Ницше идея человека высшей расы, является неразрывной частью ниспровержения христианских ценностей и христианства как такового. Христианские ценности, согласно Ницше, несут безусловное зло, так как препятствуют созданию человека нового типа, что является безусловным добром.

Каким видит Ницше справедливое устройство общества?

Я называю животное — род, индивидуум — испорченным, когда оно теряет свои инстинкты, когда оно выбирает, когда оно предпочитает то, что ему вредно. История «высоких чувств», «идеалов человечества» — может быть, именно мне нужно ею заняться — была бы почти только выяснением того, почему человек так испорчен. Сама жизнь ценится мною, как инстинкт роста, устойчивости, накопления сил, власти: где недостаёт воли к власти, там упадок. Я утверждаю, что всем высшим ценностям человечества недостаёт этой воли, что под самыми святыми именами господствуют ценности упадка, нигилистические ценности. (Ницше, Антихристианин, 7)

Согласно Ницше, сильный духом и физически тип людей является в силу этого обстоятельства высшим по отношению ко всем остальным людям, это верховная каста. Благо для низших каст – служение кастам высшим. Благо для человека – это то, что утверждает силу и здоровые природные инстинкты. Мир иерархичен, в нем есть высшие и низшие касты. Для высшей касты повелевать является не только естественным правом, но и обязанностью. Счастье и смысл существования низших каст – в служении кастам высшим. Это справедливо. Так устроено в природе, в том числе в природе человеческих взаимоотношений. Порядок каст формулирует внешний закон жизни. Разделение общества на касты необходимо для его устойчивого функционирования. Неравенство прав является условием того, что они (права) вообще существуют в обществе.

…Порядок каст, высший господствующий закон, есть только санкция естественного порядка, естественная законность первого ранга, над которой не имеет силы никакой произвол, никакая «современная идея».

Природа, … отделяет одних — по преимуществу сильных духом, других — по преимуществу сильных мускулами и темпераментом и третьих, не выдающихся ни тем, ни другим — посредственных: последние, как большинство, первые, как элита. Высшая каста — я называю её кастой немногих — имеет, будучи совершенной, также и преимущества немногих: это значит — быть земными представителями счастья, красоты, доброты. Только наиболее одарённые духовно люди имеют разрешение на красоту, на прекрасное; только у них доброта не есть слабость…

…Они господствуют не потому, что хотят, но потому, что они существуют; им не предоставлена свобода быть вторыми…

Для посредственностей быть посредственностью есть счастье; мастерство в одном, специальность — это естественный инстинкт. Было бы совершенно недостойно более глубокого духа в посредственности самой по себе видеть нечто отрицательное. Она есть первая необходимость для того, чтобы существовали исключения: ею обусловливается высокая культура…

…Нет несправедливости в неравных правах, несправедливость в притязании на «равные» права... Что дурно? Но я уже сказал это: всё, что происходит из слабости, из зависти, из мести. (Ницше, Антихристианин,57)

Вот эти идеи и легли позднее в основу фашистской идеологии. Идеи сверхчеловека, высшей касты, высшей расы.

В романе Ф. Достоевского «Преступление и наказание» Родиона Раскольникова мучили сомнения: «Тварь ли я дрожащая или право имею?» Этот вопрос терзал его разум, лишал его спокойствия и сна. Поиски ответа на этот вопрос привели его к убийству старухи-процентщицы, с обывательской точки зрения совершенно бессмысленному. Для человека высшей касты, согласно классификации Нище, никаких сомнений быть не может. Он имеет право вследствие осознания собственной силы. Это его обязанность - повелевать низшими кастами людей. Высший тип людей является высшим в силу собственного осознания. А если низшие с этим не согласятся? Очень просто: у кого силы больше - тот и выше. Война все расставит по местам, война есть благо – средство установления справедливого устройства общества, она приводит к реализации высшего инстинкта в человеке – воли к власти.

Что же мешает культивированию этого высшего типа? Что нужно преодолеть, в процессе его селекции? Ответ прост и очевиден – христианство с его призывами к милосердию и состраданию по отношению к слабым, униженным и оскорбленным. Именно христианство учит прямо противоположному, увлекая при этом своими идеями большое количество людей, с точки зрения Ницше, людей слабых и трусливых. В христианстве вместо права силы – кротость и смирение. Вместо воли к власти – человеколюбие и милосердие. Вместо иерархии – учение о равенстве всех перед Богом. Да и какое может быть неравенство прав, если все люди – братья? Христианство прямо противоположно ницшеанству.

Не следует украшать и выряжать христианство: оно объявило смертельную войну этому высшему типу человека, оно отреклось от всех основных инстинктов этого типа; из этих инстинктов оно выцедило понятие зла, злого человека: сильный человек сделался негодным человеком, «отверженцем». Христианство взяло сторону всех слабых, униженных, неудачников, оно создало идеал из противоречия инстинктов поддержания сильной жизни; оно внесло порчу в самый разум духовно-сильных натур, так как оно научило их чувствовать высшие духовные ценности как греховные, ведущие к заблуждению, как искушения.(Ницше, Антихристианин, 5)

Здесь важно вот что отметить: Ницше допускает в человеке лишь его животную природу. Самые высшие ценности человека – это ценности высшего животного. Согласно философии Ницше, высшее проявление жизни – это проявление природных инстинктов. Высшая добродетель – это сила и здоровые природные инстинкты, - инстинкты воли, силы, власти. Воля к власти для Ницше – высшая добродетель человека. Человечество процветает там, где сильна воля к власти, а там же где ее недостает, - возникает регресс и упадок. Сострадание – это то, что делает человека слабым существом, низшим по отношению к другим животным.

Сострадание вообще противоречит закону развития, который есть закон подбора. Оно поддерживает то, что должно погибнуть, оно встаёт на защиту в пользу обездоленных и осуждённых жизнью; поддерживая в жизни неудачное всякого рода, оно делает саму жизнь мрачною и возбуждающею сомнение. Осмелились назвать сострадание добродетелью (в каждой благородной морали оно считается слабостью); пошли ещё дальше: сделали из него добродетель по преимуществу, почву и источник всех добродетелей, (Ницше, Антихристианин, 8)

Ницше, таким образом, отрицает не просто христианство. Ницше отрицает в человеке неживотную природу вообще. Только ей он оставляет право на существование. Только здоровые животные инстинкты, только их культивирование может позволить встать человеку на более высокую ступень развития. И наоборот, усекая природную природу человека, мы уничтожаем человека как вид.

Он (человек) совсем не венец творения, каждое существо рядом с ним стоит на равной ступени совершенства... Утверждая это, мы утверждаем ещё большее: человек, взятый относительно, есть самое неудачное животное, самое болезненное, уклонившееся от своих инстинктов самым опасным для себя образом, (Ницше, Антихристианин, 14)

Показательны рассуждения Ницше о Боге. Ницше не отрицает религиозную природу человека вообще, в отличие скажем, от Маркса. С точки зрения Ницше образ Бога необходим человеку на определенном этапе его развития. В будущем бог не будет нужен. В будущем человек сам займет место на Олимпе, сместив оттуда старых и новых богов.

Бог для Ницше – это нечто утилитарное. То, что служит интересам конкретного народа, племени, рода. Ницше порицает христианство за универсализм, за его теокосмополитизм.

Народ, который ещё верит в самого себя, имеет также и своего собственного Бога. В нём он чтит условия, благодаря которым он поднялся, — свои добродетели. Его самоудовлетворённость, его чувство власти отражается для него в существе, которое можно за это благодарить. (Ницше, Антихристианин, 16)

Прежде Бог знал только свой народ, свой «избранный» народ. Между тем он пошёл, как и народ его, на чужбину, начал странствовать, и с тех пор он уже нигде не оставался в покое, пока наконец не сделался всюду туземцем — великий космополит, — пока не перетянул он на свою сторону «великое число» и половину земли. Но Бог «великого числа», демократ между богами, несмотря на это, не сделался гордым богом язычников; он остался иудеем, он остался богом закоулка, богом всех тёмных углов и мест, всех нездоровых жилищ целого мира!.. (Ницше, Антихристианин, 17)

Парадоксально, что Ницше вменяет в вину христианству то же самое, что и иудеи. Для иудеев Бог был только их Бог, Бог народа Израиля. Иудеи ждали спасения только для своего народа. Космополитизм христианства был одной из причин, из-за которой иудеи его отвергли. Они не смогли принять того факта, что не только их народ является избранным. Вне представления о собственной избранности они не мыслили свою религию. С этим столкнулись в свое время апостолы. Они увидели, что язычники (не иудеи) гораздо более восприимчивы к идеям христианского братства.

Единственным христианином, исполнившим идеи Христа, Ницше считает самого Иисуса Христа. Он своей жизнью утверждал новые принципы. Принципы эти стали известны ранее на Востоке. Их сформулировал Будда. Христос, с точки зрения Ницше, принес своим современникам те же самые идеи – непротивление злу, кротость, смирение перед реальностью, остужение земных желаний, равнодушие к страданию. Но Христос, с точки зрения Ницше, не был понят своими последователями. Апостолы извратили и переделали его идеи на свой, иудейский лад. Поэтому то, что зафиксировано в Новом завете, никакого отношения к идеям Христа не имеет.

Не «вера» отличает христианина. Христианин действует, он отличается иным образом действий. Ни словом, ни в сердце своём он не противодействует тому, кто обнаруживает зло по отношению к нему. Он не делает различия между чужим и своим, между иудеем и не иудеем («ближний» в собственном смысле слова есть иудей, единоверец). Он ни на кого не гневается, никого не презирает. Он не появляется на суде и не позволяет привлекать себя к суду («не клянись вовсе»).

Жизнь Спасителя была не чем иным, как этой практикой, не чем иным была также и его смерть. Он не нуждался более ни в каких формулах, ни в каком обряде для обхождения с Богом, ни даже в молитве. Он всецело отрешился от иудейского учения раскаяния и примирения; он знает, что это есть единственная жизненная практика, с которой можно себя чувствовать «божественным», «блаженным», «евангелическим», во всякое время быть как «дитя Божье». Не «раскаяние», не «молитва о прощении» суть пути к Богу: одна евангельская практика ведёт к Богу, она и есть «Бог» (Ницше, Антихристианин, 33)…

…Теперь уже видно, чему положила конец смерть на кресте: новому, самобытному стремлению к буддистскому спокойствию, к действительному, а не только обещанному счастью на земле. …

…За «благой вестью» последовала по пятам весть самая скверная: весть Павла. В Павле воплотился тип, противоположный «благовестнику», гений в ненависти, в видениях ненависти, в неумолимой логике ненависти. (Ницше, Антихристианин, 42)

С точки зрения Ницше, Павел выхолостил идею Христа. Иисус, с его точки зрения, является вестником совсем другой религии - не христианства, но буддизма. Буддизм и прижился ранее в более спокойных странах востока. В странах Европы эти принципы были извращены до неузнаваемости. Апостол Павел, заложивший начала западной Христианской Церкви, совершил гнусный подлог. Идеология христианства – это идеология слабых людей, черни, стремящейся из зависти уравнять себя в правах с аристократией. Для этого и создан величайший в истории западной цивилизации обман – христианство. Сама идея Бога придумана жрецами для того, чтобы держать в повиновении массы простых людей. Для Ницше нет высшего Бога, нежели сам человек – человек высшей расы, человек с сильными природными инстинктами.

Ницше презирает христианство за то, что оно низвергло право аристократии быть аристократией, за то, что оно проповедовало равенство всех людей перед Богом. В этом Ницше не усматривает ничего кроме попытки низвергнуть «высокие» человеческие качества, его силу, заменить их «низкими», его слабостью. Ведь именно в аристократизме, в иерархии общества Ницше видит справедливое его устройство, предпосылки для его развития. Христианство выводит чаяния человека из области земных благ в область благ небесных. Этого не может простить христианству Ницше. Для него существует только природные инстинкты хищника, инстинкты власти. Все неземные сказки отвлекают человека от его главной функции – быть хищником. К великому сожалению философа, эта попытка христианства удалась.

Ницше обвиняет христианство еще и в том, что став религией черни, оно разрушило изнутри, «высосало кровь» из могучей некогда Римской империи. Римской цивилизации не удалось устоять перед экспансией этих умерщвляющих ее дух идей. Не германские племена завоевали Великий Рим, согласно воззрениям Ницше, но Рим пал под натиском ползучего христианства. Именно миролюбивые христиане виновны в том, что своими идеями они подточили воинствующую силу Великого Рима, именно под влиянием вредных идей христиан Римская воля к власти ослабела, в результате чего Великий Рим был низвергнут.

Ницше вообще презирает современного человека. Именно за то, что он не стыдится признать себя христианином.

Бывают дни, когда меня охватывает чувство чёрной, самой чёрной меланхолии, — это презрение к человеку. Чтобы не оставить никакого сомнения в том, что я презираю, кого я презираю, — это теперешнего человека, человека, которому я роковым образом являюсь современником…

…Всякая практика каждого момента, всякий инстинкт, всякая оценка, переходящая в дело, — всё это теперь антихристианское: каким выродком фальшивости должен быть современный человек, если он, несмотря на это, не стыдится ещё называться христианином!.. (Ницше, Антихристианин, 38)

Вину христианства Ницше видит еще и в лживой попытке жрецов держать под своим контролем массы людей, обманом внушая им страх перед «карой Господней», навязывая людям выгодные жрецам ценности.

В христианстве, как искусстве свято лгать, всё иудейство, вся наистрожайшая многовековая иудейская выучка и техника доходят до крайних пределов мастерства. Христианин, этот ultima ratio лжи, есть иудей во второй, даже третьей степени...

… Люди всего лучше водятся за нос моралью! (Ницше, Антихристианин, 44)

Христианство, согласно Ницше, сеет в душах людей страх и неуверенность. Заменяет инстинкт власти постоянным рефлексированием и поисками страданий. Страдания, вплоть до мазохизма, приветствуются в христианстве. Ницше протестует против этого. По его мнению, христианство учит тому что:

Человек не должен смотреть вне себя, он должен смотреть внутрь себя: он не должен смотреть на вещи умно и предусмотрительно, как изучающий; он вообще не должен смотреть: он должен страдать... И он должен так страдать, чтобы ему всегда был необходим жрец. — Прочь, врачи! Нужен Спаситель. — Чтобы разрушить в человеке чувство причинности, изобретаются понятия о вине и наказании, включая учение о «милости», об «искуплении», о «прощении» (насквозь лживые понятия без всякой психологической реальности): всё это покушение на понятия причины и действия! (Ницше, Антихристианин, 49)

Мы, другие, имеющие мужество к здоровью и также к презрению, как можем мы не презирать религию, которая учила пренебрегать телом! которая не хочет освободиться от предрассудка о душе! которая из недостаточного питания делает «заслугу»! которая борется со здоровым, как с врагом, дьяволом, искушением! которая убедила себя, что можно влачить «совершенную душу» в теле, подобном трупу, и при этом имела надобность создать себе новое понятие о «совершенстве», нечто бледное, болезненное, идиотски-мечтательное, так называемую святость; святость — просто ряд симптомов обедневшего, энервирующего, неисцелимого испорченного тела!..

Выводы

На мой взгляд, очевидно, что философская доктрина Ницше неизбежно расщепляется на две составляющие: апологетику человека сверхчеловека и низвержение христианства. Одно является неизбежным продолжением другого. Провозглашая принцип высшей расы, утверждая право одной, более совершенной расы людей быть господствующей над другими (а именно эти идеи и принципы, будучи развитыми нацистскими идеологами, легли в основу фашизма) Фридрих Ницше неизбежно вынужден ниспровергать христианство. Христианство, с его проповедью, сострадания, равенства людей между собой («…Вы же все – братья, и равное определено между вами») кардинальным образом шло в разрез с его философской доктриной. Согласно Ницше, его философия силы несет благо, она способствует улучшению породы людей. Философия христианства, философия сострадания и милосердия несет зло, поскольку губит породу людей. Поэтому христианство должно быть сокрушено! Поэтому на вопрос, который я поставил в начале статьи, я отвечаю положительно. Безусловно связаны между собой критика Ницше христианства и принципы, которые потом легли в основу фашистской идеологии. По крайней мере, из второго следует первое.

Критика воззрений Ницше

Я не собираюсь оспаривать здесь творческий гений Ницше. Он обладал величайшей философской интуицией и невозможно определить границы его творческого прозрения. Но философское течение, которое возникло под влиянием его творчества и которое впоследствии было названо ницшеанством критиковать необходимо. Необходимо дать критику его этической системы.

Для начала я хотел бы сказать несколько слов в защиту христианского духа. Обвинение Ницше в том, что эта религия стала религией черни, религией слабых и завистливых людей, которым был ненавистен дух римского аристократизма, я считаю беспочвенными. Историческим фактом является то, что как раз среди римской знати было очень много христиан. Император Троян, который приказал привлекать к суду и казнить людей в силу их причастности к христианству, вынужден был отменить свое распоряжение, так как для его осуществления необходимо было бы перебить почти всю административную верхушку Рима. Да и в трусости христиан обвинить нельзя. Наоборот, они являли собой пример бесстрашия и силы духа. В качестве примера можно привести историю прихода к власти императора Константина. Он со своей значительно меньшей армией нанес поражение превосходящим войскам Максенция и именно на христиан опирался в своей борьбе Константин. Именно тогда он позволил им повесить на знаменах легионов вместо римского орла крест. А история десятого фиванского легиона, солдаты которого в 268-м году отказались подчиниться приказу и подавить восстание бугаудов, которые также как и они были христианами? За неповиновение все солдаты легиона были казнены. Они приняли смерть, но не стали воевать со своими единоверцами. А тысячи стариков, женщин и детей, достойно принявших мученическую смерть при императоре Нероне? (Л. Гумилев, География этноса в исторический период, Л. 1990) Мы видим, что как раз христиане отличались небывалой стойкостью духа.

Что касается обвинения со стороны Ницше апостолов Христа и, прежде всего Павла, (единственного апостола, который не был знаком с Иисусом при его жизни) в том, что они исказили учение Христа, то они не новы. В сущности, протестантство всегда выступало с этими обвинениями в адрес католицизма, а Ницше воспитывался в семье протестантского священника. Ни доказать, ни опровергнуть здесь ничего невозможно. Но Ницше пошел гораздо дальше этого, он отверг христианство как этическое учение в принципе. Ницше выхолостил саму идею Христа, отведя ему место очередного проповедника буддизма, непонятого своими соплеменниками. Поэтому для того, чтобы критиковать этику ницшеанства необходимо встать на христианские позиции, по крайней мере, признать существование божественной природы человека. Либо мы, отрицая божественную природу человека, фактически ставим его на уровень животного (совершенного, выдающегося среди других видов, но все же животного), и как следствие получаем ницшеанство; либо мы говорим, что природа человека гораздо шире его животной природы, и строим свою этику исходя из этого. Эммануил Кант свою этику, например, построил на том, что воля человека свободна, душа бессмертна, и есть Бог, то есть некое трансцендентное начало, неизмеримо более совершенное, чем сам человек и принципиально им непостижимое.

В этой связи уместно отметить, что русский философ В. Соловьев, в своей работе «Нравственная философия», анализируя природу человека, выделяет три ее компоненты: животную, человеческую и божественную.

Животная, биологическая природа человека очевидна для всех. Но она не единственная. То, что человек несет в себе не только природную основу, вытекает из его чувства стыда. Человек стыдится своей наготы, стыдится жадности, стыдится многих проявлений, которые ставят его на одну планку с животными. Поэтому чувство стыда, согласно философии Соловьева, является первой безусловной добродетелью человека. Второй безусловной добродетелью человека является чувство милосердия и сострадания по отношению к другим людям. Это показывает его человеческую, неживотную природу. Это выделяет человека из животной среды. Животным чувство милосердия и сострадания не свойственно вообще. Третьей безусловной добродетелью для человека является чувство благоговения перед высшими, божественными силами. Соловьев считает, что это является показателем божественной природы человека. Человек интуитивно чувствует, что есть силы, по сравнению с ним неизмеримо высшие. Это чувство определяется тем, что в человеке заложена частичка мира высшего, надчеловеческого. Человек признает наличие этих сил в мире и признает их власть над собой, он стремится к постижению своей божественной природы. Все остальные человеческие добродетели являются производными от этих трех.

Ницше отвергает подобную классификацию и неизбежно приходит к своему ницшеанству. Говоря языком Достоевского «Если Бога нет – значит все дозволено». Вот и оказалось дозволено истреблять десятки миллионов людей только потому, что они евреи или славяне. Бога то нет, а есть только человек и его воля к власти. У кого она сильнее – тот и прав.

В принципе на этом же пути оказывается любой мыслитель, который провозглашает ценность человека как такого, вне его религиозно этического контекста. Просто многие люди не додумывают эту идею до конца, им просто не хватает для этого мощи их творческого озарения, они останавливаются на половине пути. Ницше прошел эту дорогу полностью. Рискну предположить, что он был настолько творчески одарен, что прожектор его гениального прозрения высветил вдруг всю бездну дикости, которая была уготована им человеку, до самого ее дна. Он понял вдруг, что за джина он выпустил на свободу, и рассудок его этого выдержать уже не смог. Так это или нет - неизвестно. Но в любом случае можно утверждать, что философия Ницше - это философия очень гордого человека. Гордыня неслучайно является наиболее тяжким человеческим грехом с точки зрения христианства. И закономерно, на мой взгляд, что Ницше окончил свою жизнь, будучи сумасшедшим.

Поэтому я бы осторожно отнесся к попыткам ревизии христианских этических принципов. На мой взгляд, именно христианская этика удерживают сегодня человека от многих ошибок и позволяют ему давать верную этическую оценку тех или иных его поступков. И история Ницше и ницшеанства – тому подтверждение.

Алексей Ворошилов.

Октябрь 2007г.